Главная » Статьи » Сортировка материалов по секциям » Филологические науки

Русская литература

Образ и характер Ильи Шаронова (И.С.Шмелев «Неупиваемая Чаша») Автор: Мамедова Севиндж Исмаил гызы, старший преподаватель Бакинского славянского университета Как известно, после революции и гражданской войны И.С.Шмелеву пришлось эмигрировать, и он навсегда обосновался в Париже и навсегда расстался с Россией. Теперь он имел возможность только издали следить за теми событиями, которые происходили в пореволюционной России. Это обстоятельство затрудняло творческую деятельность писателя. Особенно трудно, почти невозможно было в этих условиях писать о текущей жизни России, на наболевшие темы. Но зато оторванность от родины давала возможность писателю обобщить свой литературный опыт, глубже разобраться в тех впечатлениях и идеях, которые были вынесены из жизни и деятельности на родине. Поэтому в произведениях И.С.Шмелева этого периода наблюдается как характерная его особенность глубокое философское размышление над проблемами жизни, истории, человека и бытия. В этом контексте углубляются и приобретают новые масштабы и мысли писателя о проблеме человеческого характера. Именно в эту эпоху своего творческого развития И.С.Шмелев обращается к произведениям большой формы, которые, как справедливо указывает Т.А.Махновец, «привлекают выраженной концептуальностью» [2, 94]. Если в произведениях дореволюционного периода И.С.Шмелев изображал человека на фоне социальных процессов, мотивировал его характер и поступки как социальными, так и нравственно-духовными процессами, происходящими в обществе и в душе человека, то в его произведениях пореволюционного, особенно эмигрантского, периода человек изображается им на фоне нравственно-религиозных процессов, и мотивировка характеров приобретает в основном духовно-нравственный характер. Социальные же факторы, которые так или иначе присутствуют в описаниях писателя, как бы отодвигаются на периферию художественного содержания его произведений. Следует согласиться с утверждением Олега Михайлова, который указывает: «Творчество писателя последних трех десятилетий жизни много шире его узкополитических взглядов» [3, т.1, 28]. Все сказанное о пореволюционном периоде творчества И.С.Шмелева нашло свое отражение также и в его повести «Неупиваемая Чаша» (1918). Произведение, которое повествует о судьбе крепостного художника, отличается не только своей тематикой, но и своей зрелой стилистикой, глубокой лирикой и проникновением в тайны человеческой психологии и характера главного героя Ильи Шаронова. Это произведение привлекло внимание Томаса Манна своей «чистотою и грустью красоты», о чем говорится в его письме И.С.Шмелеву от 26 мая 1926 года [3, т.1, 22]. Н.М.Солнцева определяет тему этой повести так: «Эта же тема исполнения своего долга в миру прозвучала в повести И.С.Шмелева 1918 г. «Неупиваемая Чаша», герой которой крепостной художник, вместо подвига монастырского выбирает подвижничество мирское, едет учиться в Европу» [4, 112-113]. Касаясь характера и деяний главного героя повести, М.М.Дунаев отмечает: «В мистическом общении с силами добра и правды, которое находит отражение в создании чудотворной иконы, - единственная отрада крепостного художника Шаронова» [1, 107]. А между тем повесть «Неупиваемая Чаша» – это одно из ярковыраженных шмелевских произведений, где главное место занимает изображение и раскрытие тайной духовной сущности человеческого характера. Выше мы указывали, что основным объектом интереса И.С.Шмелева всегда служила человеческая душа. Он видел и изображал ее сквозь социальные воздействия, сквозь общественные процессы, происходящие в России и так или иначе влияющие на характер, поведение и судьбу человека. Но в этом двойственном – социальном и духовном – подходе к человеку у И.С.Шмелева всегда доминировало второе. То же самое наблюдается и в повести «Неупиваемая Чаша», где социально-бытовые факторы жизни отодвигаются на второй план как нечто несущественное и малозначащее для души человека, и на первый план выступает нравственный, духовный, этический и эстетический облик человека. Таков образ красавицы Анастасии Павловны, облик которой запечатлел художник Илья Шаронов в своей картине и в своей иконе «Неупиваемая Чаша». Как бы из темноты бытия и общественно-исторического быта выступает светлый и святой образ красоты человеческого лица. Молодой художник, влюбленный в Анастасию Павловну не столько как в женщину, сколько как в божественную красоту, рисует ее портрет изо дня в день и как бы молится этой красоте, под ее очарованием забывает и реальный мир, и себя самого, видит только свою богиню. Это какая-то полумистическая, полуреальная жизнь, это бытие полуфантастическое, мифологическое, когда все преходящее, эмпирическое предается забвению и светлым лучом из темноты выступает образ красоты. Анастасия Павловна – из Вышата-Темного, и здесь уже имеется скрытый намек на темноту фона, среды и мира, из которого вышел ясный образ красоты. Этот образ воплощает в себе слияние живого, жизненного начала с началом духовно-мистическим. Художник Илья Шаронов вообще жил в этих двух измерениях, и его искусство было единством этих двух начал. Когда он расписывал новую церковь в Ляпунове, воссоздавал религиозные сцены и образы святых, то это была чистая мистика. В ней была строгость и святость, холодность и значительность. Смотрел Илья на сотворенное им и радовался, радовалась душа его, но «не было полной радости». Он знал, что в сотворенном им «нет живого огня, что сладостно опаляет и возносит душу. Перебирал всю работу – и не мог вспомнить, чтобы полыхало сердце» [5, т.1, 429]. И вот барин предлагает ему написать портрет его жены, красавицы Анастасии Павловны. Но это уже будет портрет не святой Анастасии, который Илья запечатлел на стене церкви, а живой и реальной женщины. Религия и жизнь, мистика и реальность одинаково притягательны для молодого русского художника, выросшего в России и воспитанного как художник в Италии. Он как бы стоит между жизнью и религией, Человеком и Богом и хочет, но не может соединить их в своем творчестве. И вот стала перед ним реальная красота, женщина-красавица в закрытом черном платье. Ее красивое и светлое лицо, ее лучистые глаза, ее облик, источающий и радость и грусть, белое на фоне черного опять-таки есть идеал на фоне реальности, небесное на фоне земного. Это то, что искал Илья, то, о чем он мечтал, расписывая стены и потолки церкви. Он вспомнил, как однажды, давно видел во сне глаза, глянувшие в него, глаза «в полнеба, светлые, как лучи зари, радостно опаляющие душу. Таких ни у кого не бывает. На миг блеснули они тихой зарницей и погасли». В трепете проснулся Илья и сказал: «Господи... твою красоту видел...» [5, т.1, 430]. Вот эту красоту Бога Илья ищет на земле и находит у человека. В новую церковь, которую расписал Илья, пришли посмотреть его работу барин Сергий Дмитриевич и его жена Анастасия Павловна. «Юной и чистой, отроковицей показалась она ему. Белой невестой стояла она посреди церкви, с полевыми цветами» [5, т.1, 430]. Илья видел ее в первый раз. «Увидел всю нежную красоту ее – радостные глаза – звезды, несбыточные, которых ни у кого нет, кроткие черты девственного лица, напоминавшие ему его святую Цецилию... Он словно поднятый от земли, смотрел на это неземное лицо, лицо еще никем не написанной Мадонны...» [5, т.1, 431]. По ее заказу он написал для нее и икону святой Анастасии. После второй встречи с госпожой по этому поводу, «светлой госпожой», Илья потерял покой. Он припал к полу, целовал то место на полу, где стояла она, и обливался слезами радости и умиления. И барыня заметила юношескую красоту лица Ильи и между ними как бы произошел немой разговор, разговор безмолвный, души с душой. Это все гораздо выше и вне реальных, сословных и иных отношений между людьми. Именно эти отношения, сообщения душ любящих друг друга людей больше всего интересует Шмелева в человеке. И вот настало время, когда Илья начал писать ее портрет. Эта работа художника над портретом красивой женщины больше похожа на молитву, а не на обыденную работу. Днем он работал, писал, а ночью «безумствовал в своей клетушке. Он молитвенно складывал руки перед ее – новым – ликом, падал перед ним на колени и ласкал словами» [5, т.1, 443]. Наутро, когда он снова приступал к работе, вкладывал в свое произведение все те чувства и впечатления, которые он ощущал ночью. Илья понял, что ее образ раздваивается в его душе. Она – реальная женщина, к которой он пылает земной, человеческой любовью. В ее глазах он видит и радость, и грусть, и земное, и небесное. Он видит ее в своих снах, «лежащей раскинутой на греховном ложе» [5, т.1, 443]. Два облика женщины снятся ему: земной и небесной, и художник Илья Шаронов написал два портрета: одну он запечатлел на холсте как портрет, а другую на доске как икону, которую он назвал «Неупиваемая Чаша», ибо нарисовал он ее с чашей в руке. Ночные и дневные впечатления от красоты женщины возбуждают в нем разные чувства: чувства небесной молитвы и чувство земной любви. В двух картинах он запечатлел ее земной и небесный облик. «Две их было: в черном платье, с ее лицом и радостно плещущими глазами, трепетная и желанная, - и другая, которая умереть не может» [5, т.1, 444]. Первая – это земная женщина, вторая, с лицом Богоматери, это богиня красоты и святости. А Чаша в ее руке – это символ нескончаемых страданий. Вскоре после родов умирает Анастасия Павловна и через некоторое время умирает и Илья Шаронов, завещав церкви свои записи всей своей истории и икону «Неупиваемая Чаша», где в одном лице как бы соединены лица Анастасии и Богоматери, т.е. красота и страдания всех женщин и матерей. В центре повести, конечно же, находится образ, характер и судьба Ильи Шаронова. Описывается история его жизни с детства до самой гибели. В этом образе отразилось шмелевское представление о человеке, как о явлении, с одной стороны, реальном, бытовом, с другой – духовном, религиозном. Эти две стороны характера и судьбы Ильи органически взаимосвязаны, неотделимы и едины. Таким представляет себе человеческий характер Иван Шмелев. Родился Илья в семье крепостного дворового человека. Ему не было года, когда он потерял мать и вырос он на попечении тетки на скотном дворе, «жил с тяготами, без всякого досмотра, - у божья глаза. Топали его свиньи и лягали телята... но божий глаз сохранял...» [5, т.1, 403]. Он был красивым мальчиком и барин взял его в покои «подавать и запалять трубки» [5, т.1, 403]. Неудобства в скотном дворе заменились неудобствами в барских покоях. Там он страдал от скотины, а здесь от барина, такого же грубого и бессердечного, как и любая скотина, за что в народе называли его «Жеребцом». С самого детства в судьбе и жизни Ильи автор подчеркивает два начала: реальные неудобства, грубости и Божье покровительство. В дальнейшем эти две сферы жизни будут сопровождать Илью. С одной стороны, все неприглядное, развратное, грязное, что он каждый день будет наблюдать в доме барина, с другой стороны, все то святое, чистое, доброе, которое он будет находить в вере в Бога и в церкви. Его жизнь будет проходить в этих противоположных сферах бытия: в реальном мире и в мире Божием. Эти контрастные стороны бытия в дальнейшем найдут свое отражение и в его творчестве как художника. Анастасия Павловна станет для него, с одной стороны, «гением чистой красоты» и божественным идеалом, а с другой стороны, реальной и любимой женщиной. Ее портрет он также создаст в двух обликах: как портрет реальной женщины и как икону святой Мадонны. Ему все хочется соединить реальное с идеальным, греховное земное со святым небесным. Так или иначе эта двойственность жизни и человека как нечто реальное, грубое и в то же время идеальное и святое сопровождает Илью Шаронова с самого детства до смерти. Эту двойственность он испытывает и в своей реальной судьбе, и в творческой жизни. После смерти старого барина его сын Сергий Дмитриевич Ляпунов решил обучить грамоте своих дворовых. Среди них самым усердным и талантливым оказался Илья Шаронов, и барин отправил его учиться в Италию. Илья стал замечательным художником. Ему предлагали остаться в Италии, но он отказался от роскошной жизни и богатства, которые ему обещали, и вернулся в Россию, в свою бедную жизнь на родине, «послужить, - как он сам говорит, - своему народу» [5, т.1, 419]. На родине барин встретил его приветливо, похвалил, что не спился с «беспутными итальянцами» и поручил ему расписать новую церковь, а затем написать портрет своей жены-красавицы, в которую и влюбился молодой художник. И его любовь была двойственная: с одной стороны, эта была любовь к идеалу красоты, с другой – к реальной женщине. Он всю жизнь ходил, жил и колебался между этими крайностями – идеалом и реальностью. Он сам как человек и художник был воплощением этих крайностей. Поэтому не получилось у него ни жизни реальной, ни жизни духовной. Он не стал счастливым мужем, отцом, семьянином. Не стал он также великомучеником, монахом и святым страдальцем. Он соединил в себе эти крайности, и в этом отразилась и выразилась шмелевская концепция человека. Литература: 1. Дунаев М.М. Концепция человека в творчестве И.С.Шмелева. Эстетические взгляды писателя и художественное творчество: Кн. вторая. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 1977, с. 98-107. 2. Махновец Т.А. Концепция мира и человека в рассказах И.С.Шмелева о пореволюционной России. 94 с. 3. Михайлов О.Н. Об Иване Шмелеве / И.С.Шмелев. Соч. в 2-х т. Т.1, М.: Художественная литература, 1989, с. 5-28. 4. Солнцева Н.М. И.С.Шмелев / История русской литературы ХХ века (20-90-е годы). М.: МГУ, 1998, с. 105-118. 5. Шмелев И.С. Сочинения в двух томах. М.: Художественная литература, 1989.
1 2 3 4 5 Категория: Филологические науки \| Добавил: Administrator (04.05.2012)
Просмотров: 1306 \| Комментарии: 1 \| Рейтинг: 5.0/2